* * *

Холод такой колющий.
Ветер свистит жалящий,
вьюжной тоске вторящий,
с ног на ходу валящий.

Не заморозь! В инее
стынет душа бедная.
Память затми длинную,
боль утоли смертную.

Словно свеча робкая,
вера едва теплится.
Будь, говорят, кроткая,
все, говорят, стерпится.

Зубы сомкну. Редкая
стынет слеза льдистая.
Буду от бед крепкая,
буду от слез чистая;

станет рука твердая,
ляжет тропа снежная.
Не оглянусь, гордая,
лишь помолюсь, грешная.



Привет из лета

С лица стряхнула солнечную пыль -
игривый лучик щеточкой-щекоткой
непринужденно весело скользил
случайной лаской, легкой и короткой

по бледной гладкости моей щеки,
уже не помнящей следов загара,
там, где берут исток морщинки и
где синяков подглазных светит пара.

Зачем стряхнула? Пусть себе бы грел,
пучок смешного ультрафиолета, -
ведь впереди - бессолнечность недель
до нашего скупого минилета.

...А где-то, говорят, всегда жара,
и море теплое свои приносит волны
на золотой песок, где тесно дотемна
от шоколадных тел красавиц стройных -

и я б, счастливая, на этом пляже млела...
Видений строй маняще безобразен
своей несбыточностью. Нет, конечно, дела
до северной промозглости и грязи

счастливым легкомысленным туземцам,
чей век годами райскими отмерян.
Где те края? Предощущаю сердцем,
но я сама не видела - не верю.




Город, где я живу (Псков)

Мой город - усталый, он чувствует время,
когда, затянув колокольную песню,
громко звенит юбилейной монетой
и высится каменной мощью Кремля.
Подняв золочеными куполами
себя до небес, этот город бывает
мечтой для художника-русофила
и местом экскурсий эстонских детей;

бывает сутулым провинциалом
в нелепых резиновых сапожищах,
с недельной щетиной и беломором,
зажатым в невылеченных зубах, -
тогда он ужасен, как муж после пьянки -
кругом только грязь и пустые бутылки...
Тоскливо до слез, до глухих завываний:
куда бы уехать, куда бы сбежать?

Но вот иногда после зимнего бреда
захлопает город чумными глазами -
весна... Неужели?.. Немытой ладонью
смущенно пригладит взъерошенный чуб.
К веселому солнцу, к пахучему ветру
протянет навстречу озябшие руки
и будто бы даже помолодеет
на несколько сотен бессолнечных лет.
Тогда вдруг заметишь, что в городе этом
живет молодежь, а не только старухи,
наивно поверишь, что все будет лучше
в стареющем городе, где я живу...



АнтиВесеннее

Килограмм лимонов, пожалуйста.
Что-то стало противно-приторно
до полнейшего неприятия,
аж до спазмов, до тошноты
от разлившейся в небе сливочности,
конфитюрности и ванильности,
что сопутствуют эпидемии,
называющейся "весна".
Мне б иммунитет поустойчивей
к аллергическим раздражениям,
к мармеладовым сладкозвучиям,
к липкоклеящимся стихам,
к продавцам цветов нектариновым: -
покупайте букет для девушки!.. -
к любостраждущим обгля-нюхиваньям
проходящих мужи-котов.
Буду от истощенья сладостью
витамины глотать усиленно -
килограмм лимонов, пожалуйста.
Или лучше давайте два.



Женские стихи

След в след
за тобой бы шла,
ловила б взгляд,
ждала бы преданно,
одно другого ласковей
придумывала б имена
и сына от тебя
хотела бы;

когда-то загадывала черты лица
и даже пыталась вылепить;
ворожила на воду, -
все ждала,
выглядывала, бестолковая,
с какой стороны приедешь.

Потом мне сказали,
что ты - ветер,
беззвучный поток,
и нет следов у тебя,
по которым
за тобой бы могла ползти, -

что потом, мол, останется
только опустошение,
до разрухи, до болезненной истощенности, -
обезвоженная пустыня
в бесцветных полутонах,

да еще иллюзия, что была придумана
сотню лет назад
воспаленным моим одиночеством:

так из года в год
почти наощупь
я все пробираюсь
по пятам
за своими фaнтазиями.




Мысли о Серебряном веке, наводящие ужас

А вот интересно:
если бы на рубеже
девятнадцатого-двадцатого
столетий
в распоряжение
пишущей молодежи
передан был Интернет -
как бы все это
выглядело? -

на странных
литературных сайтах
среди сотен
клонированных эпигонов
робко публиковались бы
под бестолковыми именами-никами
юные Саша Block,
Ося Ман,
В.Хода_Севич, -
регулярно заходившие
в дореволюционный
чат,

где,
расшаркиваясь с присутствующими,
галантно просили бы:
"Не соизволите ли
взглянуть на
свежеразмещенное
по ссылке:
............................
Не оставите ли, s''il vous plaît,
отзыв на мою "Незнакомку"?..
А я пока почитаю Ваше... " -

переругивались бы
с местными
хулиганами-неформалами,
писали б ответы
на глупые
и пахабные рецензии;
а в конце месяца
искренне бы расстраивались:
снова не номинировали...

И, пропорционально
уязвленному самолюбию,
росло бы количество
произведений, написанных
в спешке "повесить" на сайт...

Можно только догадываться,
из какого металла
был бы тогда
серебряный
век.
Жуткие, невероятные домыслы, -

но гораздо страшнее представить,
что придумают в будущем
в помощь
воинствующим графоманам, -
лет через двести...




* * *

Пыль столбом -
это я выметаюсь из города, -
вырываюсь,
выныриваю на поверхность:
мне на дне
бестолкового захолустья
не вздохнуть,
не расправить плечи,

и собой не быть,
если ежеминутно не править
установку на то,
что все это - на краткое время,
что аллергик-весна сможет в лето переродиться,
что прокуренным легким
придумают вентиляцию,

и пропитому городу
явится чудо-знамение, -
провинившейся больше не будет
казаться провинция
перед теми, кто здесь.
Ведь всегда про запас остается
вариант побубнить -
и опять никуда не уехать,

если, конечно,
снова пустить пыль в глаза




Вечерофобия

Когда с разбега врезаешься
в серый цементообразный пласт
спрессованного до неподвижности вечера,

когда цепенеешь от болевого шока покинутости,
и расходящиеся по телу -
один за другим -
приливы ударной волны
размазывают по асфальто-бетонной поверхности,

а из глаз рассыпаются звезды, -
искры ночи, идущей по следу, как чуткий охотник,
ночи,
уполномоченной огласить
свой неминуемый приговор:

и когда по ее велению
ты рассыпаешься на похожие
в своей незаконченности частицы, -
микроскопические единицы
себя, -

тогда отчетливо понимаешь,
что одиночество - это не просто
оттеночное состояние,
а очень даже осязаемая материя
со своей невыносимой фактурой
и характерным запахом,
мутящим сознание.

Главная страница
Напишите мне